Единственное село на Урале, о котором написана целая книга стихов. Тюлюк Сергея Семянников

Мосты Тюлюка уже несколько десятилетий вдохновляют художников и поэтов. И не только его мосты.

От Челябинска путь неблизкий – почти 300 километров. Но и из Челябинска сюда едут, но не для того, чтобы отдохнуть на берегу озера – здесь его просто нет.

В Тюлюк едут за другим. Это одно из загадочных и таежных мест, где время, кажется, останавливается. А еще здесь, говорят, можно увидеть сразу четыре радуги.

Не удивительно, что можно здесь встретить художников с этюдником. А еще своего поэта. Написавшего и издавшего целую книгу стихов об этих местах Южного Урала и его обитателях – «Тюлюкский рефлектор».

За ней, этой книгой, пока был «жив» тираж, тоже «охотились» гости этого села.

Одна из достопримечательностей Тюлюка – его мосты через речку Тюлюк. О них пишутся и стихи, и этюды живописцев. Одним из певцов села и его природы стал челябинский художник Юрий Егаков.

В Тюлюк была не одна поездка художника. Как-то приехал на пятидесятилетие к другу поэту Сергею Семянникову, где тот проводит лето.

Как-то стояли вместе «на природе»- художник писал этюд, а у поэта родилось стихотворение «Песня», вошедшее в книгу «Тюлюкский рефлектор».

Начинается оно так:

— Жива еще культура.

Жива еще, жива.

Пускай Егаков Юра

И путает слова.

А как не путать, если

У друга юбилей:

Мы приняли «по двести»,

Чтоб стало веселей.

Такое вот получилось озорное, полушутливое стихотворение, в конце которого такие строчки:

А утром пересуды:

У каждого – грехи.

Но вот они этюды.

И песни. И стихи!

Халтура, не халтура –

Потомок разберет…

Жива еще культура.

Пока душа поет.

Мостами славятся пейзажи северной столицы – Санкт-Петербурга. А еще - пейзажи уральского села Тюлюк, у Егакова этому сюжету посвящено несколько работ.

Мост – символичное изобретение. Мост соединяет. Дает возможность не остаться на одном берегу, а перейти на другой. Такие мосты можно встретить и в северной столице. И, как видим, в уральском селе.

В одном из первых своих стихотворений Сергей Семянников назвал себя «оптимистическим пессимистом», позже он выпустит книгу, которую назовет «Угол смещения». В разговоре со мной он заметит: «Двигаться вдоль дороги в России как-то не получается. История нас толкает вперед, и мы движемся по зигзагу, «из кювета в кювет»… Хотя у каждого, в зависимости от силы личности, устремленности и желания свой «угол смещения»».

А еще челябинский поэт был и остается «тюлюкским рефлектором».

Назвал он свою книгу «Тюлюкский рефлектор». Почему так? Может быть, вот почему:

Селенье находится в чаше.

Поэтому волны с небес

Сгущают сознание наше,

Усиливая интерес.

И чуткого сердца детектор

Внимает энергии звезд:

Работает чудо-рефлектор,

Хотя схематически прост.

Летние месяцы Сергей Леонидович вот уже больше 15 лет проводит в этом селе, расположенном вдоль горной речки Тюлюк, в «чаше» среди гор. Сюда трудно дозвониться из города, здесь время как бы замедляет свой ход.

Книжка собиралась так. «Чудо-рефлектор» сначала стал подсказывать отдельные образы и строчки, появились стихи. Каждое лето – по десять-двадцать. Со временем собралась целая книжка, которая увидела свет благодаря другу поэта бывшему сенатору генерал-лейтенанту авиации Василию Дмитриевичу Ключенку.

От книжки, точнее, от ее тиража, уже давно ничего не осталось. Можно было ее когда-то приобрести в Тюлюке на почте. Одна бабушка, рассказывали, попросила: «Дайте мне книгу нашего поэта под пенсию». Так и сказала: то есть захотела приобщиться к стихам в долг, – значит, не хлебом единым… И это в деревне!»

Живу на Карла Маркса,

Дом с номером «один».

Ловлю сигналы с Марса

Антенною седин…

После такой подсказки найти дом Семянникова мне было не сложно. На столе – пишущая машинка, привезенная с войны Федором Макаровичем Строканем. Когда-то поэт познакомился с ныне уже покойным военным разведчиком, подружился, написал стихотворение об этом человеке, вошедшее в первую книгу Семянникова «Время есть…». На этой старой пишущей машинке и рождались многие тюлюкские строчки.

В Тюлюке у Сергея Леонидовича появилось прозвище – Пушкин или Писатель. Если у кого-то нет прозвища, пояснили ему местные жители, значит человек этот малоуважаем, значит про него нечего сказать.

Так что Семянников, конечно, не обижается. И прозвища других тоже «вводит» в свои стихи. А еще прозвища «спасают» – в деревне много однофамильцев, и можно просто спутать одного человека с другим.

Я приезжаю летом не в село,

Где всё душе сулит добрососедство,

Я возвращаюсь возрасту назло

В почти уже забытое мной детство…

«Детство я проводил в Курганской области, у прадеда в деревне, – вспоминает поэт, – и когда впервые прошелся по тюлюкским улицам, посмотрел на дома, пришло ощущение: а ведь здесь по большому счету ничего не поменялось со времени, когда я был мальчишкой. И это ощущение меня вдохновило, стало давать новые мысли и чувства. До жизни в Тюлюке я ничего подобного не писал».

Есть в «тюлюкском цикле» стихотворение, касающееся вещи, на которую мог бы обратить внимание только поэт или философ. То есть, внимательный и мудрый человек. Называется оно «Русский молчок».

Настораживает то,

Что про эти годы

Не сложил еще никто

Песни или оды.

Не такой, что бракодел

Пишет ради денег,

А такой, чтобы запел

Каждый современник…

Ведь действительно: всегда жизнь в России отражалась в песнях. И вдруг:

Неожиданно – молчок.

Объяснишь едва ли…

«А знаешь, как эти мысли пришли, – говорит Сергей Семянников, – ходил по лесу, собирал грибы, листья под ногами шуршали, птички чирикали, и вдруг – эти мысли. Понял: душа народная спит, не отзывается на лживое время. Вспомни, сколько последняя война родила настоящих песен! Оказывается, и беда бывает «правдивой».

А вот еще одно открытие, другого рода:

Что в мире этом бесконечном

Тебе лишь нужен закуток,

Где сердце думает о вечном

И смотрит больше на восток.

– «Закуток» – это Тюлюк? – спрашиваю.

«Это образ, конечно. Речь о том, что для душевного счастья, для душевной гармонии человеку не нужны огромные пространства, как это ни покажется кому-то странным».

А еще, продолжает поэт, в деревенской глуши многое воспринимается по-особому, не как в городе. Суеты нет, фальши.

Так и эти стихи «пришли»: слушал, как вдали у кого-то играл аккордеон, и под него пелась «Рябина кудрявая». Слушал и понимал, что здесь эта песня поется так, как дышится – легко и естественно. Сегодня здесь ее место.

Кстати, о воздухе. Вспоминаю ­– один мой знакомый, прямо скажу, не любитель стихов, взял книгу – «рефлектор» полистать. Вернул со словами: «Как чистым воздухом подышал».

– Цикл стихов о Тюлюке растет, – говорит поэт, – может, удастся выпустить новую книжку про это село и его жителей.

Тюлюк, как самобытное село, любят туристы. Возможно, когда-то сюда поведет еще один очень редкий маршрут – поэтический. Почему бы и нет. Только кому подсказать это?

А стихи пишутся – для кого? Спросил как-то об этом Семянникова. Он ответил: «Кажется, что сейчас они мало кому нужны. И кажется, что они пишутся для следующего поколения».

Если поэт прав, то жаль. Без стихов, как без песен. Песен не на тексты, конечно, а тех, которые строить и жить помогали. Помогали ведь – правда.